Тот день был серым. Над куполами ходили тучи.
Все ждали Анну. Она не шла. Кипятили воду,
Нашли заварку. Кричали с кухни: кому покруче,
Что чашек меньше, чем прибывающего народу.

Запахло мятой. Экран светился невнятным светом,
Зашли на Яндекс. Возились с кнопкой убитой мыши.
Смотрели фото и пили чай. Вспоминали лето.
И ждали Анну с ее ключами от старой крыши.

Открылась форточка. Акварель ожила в прихожей,
И потянулись по коридору ее туманы.
Прошел под окнами нарисованный прохожий…
Мы обсуждали всемирный кризис. И ждали Анну.

Как будем жить?, – волновалась кошка с распухшим ухом.
Потом зевнула и по карнизу ушла к соседям.
Уедем к черту! Куда-нибудь! Где тепло и сухо!
На Юг! В Австралию! Кошка знала, что не уедем.

Купили краску. Собрались вечером красить стены.
Играла музыка из колонок о чем-то близком,
О чем-то вечном, ниспровергающем перемены…
Искали в кипе бумаг ненужных обложку диска.

Венчала хаос спонтанных мыслей гора окурков.
Вернулся мальчик. Принес печенье и булку хлеба.
Ему сказали, что там продует, надел бы куртку,
Что все собрались, и что у Анны ключи от неба.

Потом гуляли по скользкой крыше. Над куполами
Ходили тучи, плескали всюду свои чернила.
Шептались ангелы, беспокойно шурша крылами,
И солнце вышло на две секунды и подразнило.

Фотографировались на память. Носы, улыбки...
Все впереди – роковые встречи, богатство, слава.
Стоим, обнявшись. В чернильном небе Златая рыбка,
И я – в берете, на заднем плане, вторая справа.